ИИИ

Клуб

Методология

Самопостижения

17:00

каждое воскресенье

Zoom

Москва

Санкт-Петербург

Homo Ludens Institute. Институт Человека.

Приглашаем тебя пройти путь

от «человека нормального»

до «Человека Лучистого»

Людена

ФилософствуЯ

БеседуЯ

Сергей Сергеевич Хоружий
советский и российский физик, философ, богослов, переводчик.
Профессор, доктор физико-математических наук.
Крупный исследователь феномена православного исихазма,
создатель оригинальной концепции синергийной антропологии.

  

ПутешествуЯ

из

Тьмы Неведения

ОбнимаЯ Мир

Просто я
ваш пастырь

ВдыхаЯ

трансперсональный
сквозняк

Здесь Я где?

ВыходЯ за границы

Welcome Home!

Welcome HOME!”

вторая часть трилогии

 

Это первая фраза, которую слышит человек, пересекающий границу.

Границу – нового города — Black Rock City.

Не важно, был ли он когда-то здесь, или впервые приехал, но, как правило странно-одетый, запыленный, иногда даже укуренный или обдолбанный идиот говорит мне при въезде на фестиваль:

 

“Welcome home!”

 

Эта марсианская пустыня со все разъедающим песком, на которой происходит феерическая и абсурдная оргия многих тысяч странных людей – мой хоум?

 

 

Моя мама умирала в больнице.

Я спорила, как обычно, со своим братом где ей лучше быть, пытаясь убедить его – отвезти ее домой, но ничего не помогало. Мама уже не отвечала на наши вопросы. Она узнавала нас, то есть откликалась улыбкой на наше появление, но дальше что-то бормотала в лучшем случае, понуро сидя или лежа на кровати.

Но, я так сильно хотела доказать правоту своей позиции Игорю,

Что я громко и четко сформулировала вопрос ей

 

— Мама! Ты хочешь домой?

 

ДА. – сказала мама впервые четко и адекватно за все это время.

 

Конечно, Игорек и этому не поверил, ведь это была моя манипуляция в четкости вопроса… но, дальше она уже не отвечала…

 

 

Когда, наконец-то мы все-таки договорились маму увозить, то я вдруг обнаружила, что под домой она понимает что-то другое, чем Игорь или я… а именно – то, где она жила последние несколько лет — на даче..

Потому что слово дача – вызвало у нее скорее грусть, и я поняла – что это «не домой»….

А вот где ДОМОЙ?

 

Этот вопрос вызвал у меня страдание. Я живу в том же доме, где она жила когда-то с родителями в блокаду. Где она жила со своими двумя детьми, моим папой, бабушкой и прабабушкой.

Но я живу в другой квартире.

Она у меня никогда в этой квартире не оставалась ночевать.

Будет ли это домой для нее, если я заберу ее сейчас к себе?

Где ее дом?

 

На этот вопрос – я так и не смогла ответить.

Поэтому я ищу ответ до сих пор.

 

Что такое Домой?

Где мой Дом?

 

Находясь где-то, in the middle of nowhere and in the middle of the night, запутавшись в огнях, звуках, сигналах с разных сторон,

 

после многих часов хождения по мукам своего сознания в поисках его границ, и попыток преодоления этих границ,

я и Танюшка, искали — куда дальше…

Все огни и сигналы казались более менее одинаковыми.

 

Их было много, они то вспыхивали, то гасли в разных сторонах плайи…

Грузинская дискотека проезжающая мимо, немножко выдавалась , но не настолько, чтобы мы рванули присоединиться.

Еще, большой граммофон привлекал внимание, но, когда я начинала приближаться к нему, пропасть между ним и нами нарастала…

Казалось, что прошло много часов в ожидании, и то один, то другой огонек привлекал внимание, но никакой не выделялся настолько, чтобы можно было сказать: вот она Истина, мне туда и честно пойти за этим переживанием.

Я понимала, что легко могу включить свое обычное восприятие и сознание, найти – где Храм, где Человек, где эта огромная башня, периодически вспыхивающая, и где наш временный дом – 9 часов. Но поскольку из иного восприятия, я понимала ограниченность, узость «обыденной» реальности – «например, считать палатку, которую я воздвигла в какой-то какофонии между огромным траком и кучей машин, – домом…, я не стремилась к нему возвращаться, скорее наоборот – длила то переживание, которое позволяло мне сомневаться в истинности «обыденной реальности» — дом-ли это?

 

В таких колебаниях-переживаниях-размышлениях прошло много времени….

Или оно не шло вовсе, а как бы остановилось… ведь время – это тот концепт, который я использую, когда пишу этот текст.

А в тот момент этого концепта у меня не было…

Скорее я чувствовала безысходность… много-много-много огней…разных по форме, но одинаковых по сути… а идти – некуда!!!

 

 

И вот – появилось!

Появилось огромное пятно света, и вместе с этим, Танюха, которая все это «продолжительное время» не могла решить – куда же нам податься – четко сказала – туда!

 

И я, двинувшись туда, сразу начала переживать – это ОНО! Это – есть ТО!

И дальше я уже летела на этот огонь! Пятно то увеличивалось, то уменьшалось, но не исчезало совсем. И когда мы приблизились – вдруг

Столпотворение.

Велосипеды. Люди. Костры…. Не пройти дальше.

не проехать.

Я пошла пешком и увидела костер.

Что-то большое сжигали. От костра шло тепло, которое манило, хотелось подойти ближе, чтобы смотреть на огонь и греться.

Но моя попытка подойти не удалась.

Тут же выскочил рейнджер и стал меня останавливать.

Я пошла по кругу, понимая, что здесь оцепление и все эти люди из оцепления пытались мне что-то говорить… Типа – остановись и т.д…

Я же шла по спирали, смотря на лица охраняющих «меня» рейнджеров, что-то мне говорящих, и они сливались в одно – мрачное лицо смотрящее в профиль из полутьмы, как на картине Рембранта …

 

Я шла по легкой спирали, такой, чтобы они не вскакивали и не применяли насилия, но неумолимой спирали

Рядом со мной слева шел пожарник, не давая мне приближаться к огню и даже чувствовать тепло, и я начала беседовать с ним

 

— вы смотрите на меня, как будто я ваш враг, а я просто хочу поближе

  • ну, понимаете, когда мне дадут сигнал по радио, а это будет скоро, я вас пущу
  • а почему по радио? Вы что не чувствуете сами тепла?
  • Чувствую..
  • Тогда почему те, кто там в радио знают лучше вас?
  • Хм… и тут он вдруг понял…

 

Я была первой кого пустили к огню.

 

Через секунду после меня прибежала толпа, тех, кто сидел вокруг и смотрел. И они ту же начали кричать, выть, танцевать и я поняла – больше мне здесь делать нечего.

 

ZENDO

 

Дальше, пожилая пара в арт.каре, в который я как бы случайно села, а точнее, села от безысходности найти Танюху и велосипеды, повезла меня в ZenDO.

Куда еще мне здесь ехать?

ZenDo – это первая, базовая точка моего пребывания на БМ.

 

Это то место, откуда я здесь началась.

Может быть это мой дом?

Может быть там меня поймут?

 

Но, увы… мою горящую речь – об одиночестве внутри коммьюнити, о том, что ZenDo должно быть на краю плайи и помогать там людям выходить за край… выслушали… покивали.. и пошли по своим делам…

 

А я понуро побрела все-таки на 9 с чем-то, где фламинго,

и где моя палатка… или может быть ждущая меня Танюха…

 

 

САМОВАР

 

Чая у нас не было…

Интересно, что в этот раз Танюха создала практически все условия для моего индивидуального выживания. Мне не пришлось заботиться практически ни о чем. Я думала, что это, наверное, моя карма, я вложилась в БМ в прошлые разы… и вот теперь, как будто, это мне возвращается…

 

Но,

Чая у нас не было…

А русскому человеку без чая как-то не вмоготу…

Кроме того, это был уже третий раз, когда я пыталась отправить самовар на плайю, и организовать таким образом представительство Russian Housа, но это пока никак не увенчивалось успехом, а именно ГОРЯЩИМ САМОВАРОМ.

В этот раз у нас был самовар.

У нас была вода.

Но, у нас не было дров. То есть таких дров, которых в России, на шоссе около Крестцев* полно, а здесь – ну нету…

Щепок, — которые влезли бы в трубу. И найти их в этой пустыне мне представлялось очень проблематичным.

 

Кроме того, у нас не было даже бумаги..

Если еще какой-то кусок дерева и можно было засунуть в трубу самовара, то не было того, чем я могла бы костер породить.

 

В-общем, выхода не было..

 

Но, Чип разжег самовар.

Чип – старый американский хиппи…

Или не хиппи, а просто мужик… легко наломал дров из вагонки, расщепил их на кусочки… И мы пошли кипятить и пить чай на плайю.

 

Когда мы перенесли самовар в открытое пространство и сели рядом, к нам начали подходить люди.

Одним из первых к нам подошел юноша

 

Would you mind me sitting here?

Манера его вопроса была такова, что если бы он спросил у меня – я бы ответила сразу – I mind.

Но, к сожалению, спросил он у Танюхи… И она застеснявшись ответила что-то мало-внятное – сам реши…

Он ест-но уселся и начал еще больше наглеть… проявив правда, что он может говорить по-русски.

 

А дальше…

 

Я сказала ему чисто по-русски – сходи за дровами…

Ты че? – ответил он мне

Ты с кем разговариваешь?

Ты что, не понимаешь, что я теперь американец?

Знаешь, мне по барабану кто ты — сходи за дровами…

 

Дальше он как бы случайно упал со стула, а я мгновенно получила в нос…

Из носа ручьем хлынула кровь…

 

Я поднялась и сказала – ты что, русский мужик, совсем обалдел в этой Америке – бить женщину?

А откуда я знаю, что ты женщина – спросил он чисто по-американски…

да, ты вообще не из России наверное, а из Белоруссии небось…

Угу, из Белоруссии…

 

Я из Эстонии… — признался он все-таки мне…

А я люблю Эстонию…Чудское озеро особенно, — разрыдалась я, вспомнив Каукси, где каждое лето мы отдыхали с родителями.

 

Он ушел, а я пошла к врачам проверять не сломан ли нос…

Потом ко мне трижды приезжали рейндежеры узнать – как я, и где тот человек, который меня ударил.

В последний раз, он сидел рядом со мной у самовара, для которого он, все-таки принес дров, и мы пили чай, ели настоящее российское космическое питание, и беседовали за жизнь.

 

 

Оказалось, на Чудском Озере он не был, а ему послышалось, — «Печора». Печора, действительно, не далеко от Чудского озера.

Самовар потрескивал дровами, и в разговоре выяснилось, что у нас оказывается есть что-то общее: отношение к Ленинграду, блокадные родственники, даже боевые искусства… Его дедушка — эстонец, который был репрессирован. И при этом, он не ненавидит русских, как я думала о всех эстонцах, особенно имеющих таких дедушек, а наоборот, уехал из Эстонии, из-за давления эстонского языка, которое началось после отделения Эстонии от Союза. Вернувшись осенью в свой институт он вдруг обнаружил, что должен был говорить и писать по-эстонски с теми же преподавателями, с которыми еще пару месяцев назад говорил по-русски.

И то, что было его домом до того, вдруг, перестало таковым быть, по-крайней мере для него…

 

И он уехал в Америку…

И потерялся в этой прагматично-лицемерной стране…

 

 

Несколько дней назад к нам, в Рашн Хаус, пришла семья из Марокко.

Им понравился запах самоварного дыма и женщина пришла к самовару общаться со мной. Она рассказала, что в США живет уже 19 лет, потому что здесь есть работа.

Но каждый год я езжу в Марокко, это мой дом…

Я: А что именно делает это вашим домом?

Ну как? Все…

Я: Ну вот, раньше я приезжала в Санкт-Петербург и переживала – здесь мой дом, в том числе потому, что здесь живет моя мама. И я в любой момент могу прийти к ней. Моя мама умерла и теперь я этого не чувствую.

Да, наверное, это дом пока мои родители живы и живут там…

 

Дом – это место, где я начала свою жизнь. Где я родилась.

Где живет моя мама и папа, и их жизнь поддерживает мою связь с моим началом.

Дом – это моя связь с моим родом, с тем, откуда я пришла…

 

Но, что если мои родители умерли?

Тогда что-то другое поддерживает эту связь?

Брат, сестра, друзья, квартира, кладбище или могила?

 

На днях мы поехали на медитацию Полнолуния в Дзен-монастырь куда-то в Юкайю на север Калифорнии. Отсидели на медитации, потом переночевали в лесу, и я проснулась в шесть утра от колокольного звона.

Буквально через пару минут езды по дороге оказался еще один монастырь. Он был христианский. В нем было что-то домашнее. То ли кресты, то ли батюшки, то ли какие-то слова утренней службы произносились по-русски, в-общем, пахло Русью…, но, что-то во всем этом было и не совсем православное…

После службы мы познакомились с одним из монахов, который позвал нас на завтрак.

Оказалось – это монастырь католической церкви Украины. Поэтому много чего-то родного…

К тому же, оказалось, что Исток Russian river находится на земле этого монастыря. Почти как исток Руси – находится на Украине))

 

После беседы со священником, мы с Танюшкой пошли искать исток. Был сентябрь и мы шли по сухому каменитому руслу реки вверх.

Шли долго, через какое-то время мы увидели бетонное сооружение типа кольца и исходящее из него шлаг, уходящий к монастырю.

Наверное это – источник, подумали мы. Но ведь русло идет дальше. Может быть источник – выше, где-то наверху, где русло начинается? И мы пошли вверх.

Сначала нам встречались лужи, наполненные водой, ручьи, стекающие со склонов, но постепенно этого становилось все меньше и меньше, русло разветвилось… мы пошли по одной ветви, но источника все не было….

 

Постепенно до меня стало доходить – что весной вода собирается со всех склонов, и, возможно, подземный источник был именно там, где мы уже были… А вдруг нет? Вдруг если еще пройти, то мы обнаружим, что еще один бьющий из земли источник. А вдруг их несколько?

А если их несколько – тогда я могу сама принять решение – что считать источником, и если размышлять дальше, то может быть монастырь – это Источник? Ведь источником может быть и идея…, а я все ищу физическую форму…

А в монастыре было что-то родное.

И Полине он напомнил дом… вызвал детские воспоминания.

Беседа со священником тоже была о доме… Он рассказывал, что многие украинцы приезжают и покупают места на кладбище на всю семью потому, что считают это пространство монастыря своим домом, и хотя они не могут вернуться на Украину, хотят хотя бы лежать на этом кладбище.

 

Источник — то, откуда начинается Русская река, и если я поддерживаю контакт с источником, то я чувствую течение реки и она несет меня по жизни вперед.

 

Но вот куда вперед?

 

Russian river втекает в океан.

Около океана она становится бурной, и как будто спешит.

Устье – это конец реки, завершение, свершение, то, где она заканчивает свой путь.

И это место, где путь может обрести смысл – от начала до конца.

 

Может быть с жизнью человека также?

Можно остановится на пути и прожить свою жизнь где-то на берегу реки, забыв о пути.

Можно даже развернуться и пробовать идти к дому, то есть назад к источнику, видимо это и есть то, о чем пыталась говорить моя мама мне.

 

А можно – идти вперед, к океану, к целостности, к смыслу, к слиянию.

И дойдя – свершить свою жизнь, закончить ее. И, тогда, возможно, что достижение конца будет переживаться, как достижение чего-то такого, чего я действительно хотел, куда я стремился, как будто океан это – тоже, но уже новый, мой дом….

 

Может быть потому что это мой будущий дом? И когда я дошел до него я переживаю, что обрел Дом?

 

И может быть какую-то такую аналогию пытаются показать эти сумашедшие с Burning Mana, когда говорят – welcome home?

Хотя, в их исполнении это скорее претензия на настоящий Home, симулякр его.

 

 

 

Реплика Т. У., участника фестиваля:

 

«Я сидела у самовара и злилась на Татьяну, которая хоть и выглядела несчастной с разбитым носом, но все еще вызывала у меня приступ раздражения. 

Сейчас опять она будет меня куда-то тащить и задавать вопросы: чего ты хочешь? куда ты идешь? Куда ты живешь? 

Зачем, зачем, зачем мне все это

Зачем я приперлась на этот ужасный фестиваль, зачем сижу у этого противного самовара на площади в 2 часа ночи? 

И нет у меня ответа на этот вопрос, и нет покоя,

поэтому бегу я из одного места в другое, из России в США, из Калифорнии на Бернинг мен,

 и так хочется прибежать туда, где мой дом, к себе, туда, где любовь и принятие.

Welcome home говорят мне на Бернинг мене..  может, именно тут за воротами я найду себя и свой дом?

Но только вижу я пустыню, а дома не вижу! Не вижу, но ищу. Искать, идти — а это страшно, больно, тяжело. Но я знаю, если выбрать верный путь и идти — есть шанс прийти Домой. 

 

 

Вечер, я в Russian House #1, медитация закончилась, догорает свеча. Тут так тепло и уютно, и гости шуршат. 

«Допишешь мою статью про фестиваль?» — предлагает Татьяна 

И я опять злюсь, зачем мне это? Зачем? Зачем? Для нее? нет, для себя.  Потому, что я хочу понять себя! 

И я иду и дописываю статью, и чувствую покой и радость, 

Я дома.

 

 

Реплика редактора Н.У.:

Моей бабушке было 90 лет, и вот, она собрала все вещи, связала их в узелки, и попросила отвезти ее домой. Для меня это было неожиданностью – я то в детстве всегда возвращалась – домой к бабушке, а тут вдруг дом моей бабушки оказался где-то еще!

 

 

А где твой Дом?

Добавить комментарий

«Татьяна Гинзбург.»

    «Подать заявку в Институт Человека»

    Ваше имя (обязательно)

    Ваш e-mail (обязательно)

    Ваш телефон


    Введите код: captcha